Так называли в советское время парней, которые уже отслужили срочную службу, но были призваны на военные сборы и несколько месяцев волосатые мужики должны были бегать в военной форме.
Многим такая "партизанщина" здорово крутила жизни, потому что ребята были вынуждены на несколько месяцев лишаться привычного уклада, семьи, работы. Но кто мог отказаться от своей доли военнообязанного?
Хотя некоторым, наоборот, было в охотку сменить обстановку.
На дворе стоял 1984 год. Я тогда работал в Ленинграде, в четвёртом парке, что на Южном шоссе. Работал на "Татра - 138".
Однажды в конце апреля в парке появился военный человек, который стал предлагать ребятам добровольно оказать помощь государству в священной борьбе за урожай и отправиться на "целину" вместо военных сборов.
Условия рисовал увлекательные: сохранение 100% зарплаты по месту работы, посещение новых мест нашей необъятной страны, плюс возможность заработать на уборке урожая.
Я, как вольный казак, воспринял такое предложение весьма благосклонно и первым попросился внести меня в списки добровольцев.
Была дана неделя на сборы, хотя что там парню собираться - кинул в рюкзак трусы, носки, зубную щётку, фотоаппарат - вот и готов.
В день сборов за нами пришёл автобус и нас повезли на вокзал.
Главным нам поставили лейтенанта Алексея, но так как лейтенант был моложе многих "партизан", то все стали его называть просто Лёха, но при этом субординацию соблюдая.
Некоторые ехали на "целину" не по-первому разу и были подготовлены, как положено - в рюкзаках весело звенели бутылки с горячительными напитками, своим звоном недвусмысленно намекая, что путь будет весёлый.
Куда нас повезут Лёха не говорил, но все понимали, что урожай - это где-то на юге, так что было радостно от того, что скоро погреемся.
Поезд отправился и мы увидели, что едем вовсе не в сторону юга, а совсем даже в сторону севера.
Опытные "партизаны" небрежно бросили: "народ, без паники, просто лёгкого крюка даём!" и начали открывать запасы.
Путешествие началось.
Через двое суток, пьяные и весёлые, мы оказались в Мурманске.
Нас погрузили в автобус и повезли в Сафоново, на базу военной авиации.
Разместили в казарме, где все выспались, протрезвели и на следующий день нас повезли на автобазу получать транспорт.
Начали распределять машины, там были Зилы сто тридцатые, были Газы пятьдесят вторые, но когда я увидел законсервированные, новенькие, с иголочки, сто пятьдесят седьмые Зилы, которые носят кличку "Колун" - то попросил мне выдать именно такой.
Из нас сформировали автомобильный батальон под номером 123. Всем выдали обмундирование лётчиков военной авиации, чему каждый "партизан" был рад и горд, и через несколько дней мы поехали грузиться на платформы. Каждому "партизану" был выделен солдат из числа срочников, типа, как помощник для ремонта автомобиля, в случае таковой необходимости. При мне оказался Игорь Храмцов из Белоруссии. Некоторые партизаны восприняли такое дополнение, как повод почувствовать себя господами и срочники играли при них роль денщиков. У нас с Игорем сложились весьма дружеские отношения и я ему пообещал, что дёргать зря не буду, а напрягу только в случае серьёзной необходимости.
Машины были закреплены, мы в теплушках построили импровизированные нары и начался новый путь, теперь уже точно на юг.
Товарняк шёл не спеша, пропуская другие поезда и подолгу простаивая на полустанках и просто в каких-то безлюдных местах.
Конечно, народ выпивал, кто больше, кто меньше и за время пути мы успели потерять троих товарищей (один побежал искупаться в озере в полу-километре от того места, где стоял состав и не успел вовремя вернуться к отправлению, ещё один, повстречавшийся от возлияний, похоже, с "белочкой", на одном из перегонов, когда поезд ехал не очень быстро, с криком: "домой мне пора, братцы, ждут меня!" сиганул из открытой двери теплушки и был таков, а ещё один пропал ночью, так что история умалчивает о способе его исчезновения).
И вот, спустя две недели, мы на Кубани, в Краснодарском крае.
Спускаем транспорт с платформы и уже свои ходом направляемся в станицу Старомышастовская.
Там, в каких-то полуразваленных строениях и предстояло нам провести три месяца.
Соорудили огороженную автостоянку, поставили часового и начали организовывать быт.
А ещё через пару дней, когда мы обжились, началась та самая "священная борьба за урожай".
Начали вывозить с полей пшеницу на элеватор.
Я, каким-то чудом, за три дня с дури умудрился перевезти столько пшеницы, что мне вручили красный флаг передовика, который развевался на моей машине и у меня появилась привилегия - самому выбирать рейсы. И я охотно переключился на перевозку яблок, которыми можно было и самому наесться и ребятам в казарму привезти. Иной раз яблок не было, тогда переходил снова на пшеницу.
Принимай, Родина, зерно в закрома!
Три месяца на Кубани за работой пролетели очень быстро.
Нам было предложено: кто хочет вернуться, может сдать машины и их отправят домой, в Ленинград.
А кто проникся гордостью за свой благородный труд на благо Отчизны и видит в себе силы продолжить борьбу, может отправиться ещё на три месяца помогать с урожаем в Казахстан.
Всего несколько человек изъявили желание вернуться домой, а мы, дружно погрузившись на платформы, отправились в Северо-Казахстанскую область.
Поселились в деревне Беловка, рядом с трассой Петропавловск - Мамлютка.
Возили пшеницу, картошку, свёклу.
Однажды на заправках кончился бензин. Все машины становились на прикол и только владельцы "Колунов", как я, делали следующее ( не пытайтесь повторять это со своими машинами!) - в бак заливалась солярка ( хотя "Колун" вовсе не дизель!), в карбюратор впрыскивалось чуток бензина, мотор заводился и дальше пёр на солярке! Выше третьей скорости не переключался, но можно было хотя бы сгонять в сельпо соседней деревни засамогонкой конфетами.
Зверь машина!
Я с ребятами срочниками, маленький Валера и казах, не помню его имени.
И пролетело ещё три месяца и наступило время возвращаться в Ленинград.
Снова на платформы, снова теплушки.
Где-то в районе Челябинска я имел неосторожность засветить свой фотоаппарат прямо на вокзале, где мы стояли, пропуская литерный. Дорожная милиция засекла это дело и через несколько минут несколько человек взобрались на платформу и у меня реквизировали все плёнки. Причём, обещали, что проверят, не ли на снимках режимных объектов (а в то время вокзалы входили в эту группу) и, если всё будет в порядке, то пришлют мне плёнки домой.
Конечно же, что это оказалось неправдой и все плёнки благополучно канули в небытие.
Случайно сохранилась только одна плёнка, которая закатилась куда в машине и впоследствии была мной обнаружена.
Благодаря ей я могу сейчас смотреть на эти фотографии.
И вот что мне интересно: помог ли наш труд Родине, наполнили ли мы закрома достаточно для того, чтобы страна не нуждалась ни в чём, была ли такая необходимость во всех этих "целинах"?
Хотя, вспоминая то, что вскоре началось в девяностые, похоже, что не очень...
Но это была наша молодость...
Если у вас есть желание и возможность поддержать нас материально - мы будем благодарны любой помощи!
Спасибо за вашу поддержку!
Вы можете помочь нам через систему PayPal или через Яндекс.Деньги №410012254480750
С благодарностью - Николай и Анна.
Многим такая "партизанщина" здорово крутила жизни, потому что ребята были вынуждены на несколько месяцев лишаться привычного уклада, семьи, работы. Но кто мог отказаться от своей доли военнообязанного?
Хотя некоторым, наоборот, было в охотку сменить обстановку.
На дворе стоял 1984 год. Я тогда работал в Ленинграде, в четвёртом парке, что на Южном шоссе. Работал на "Татра - 138".
Однажды в конце апреля в парке появился военный человек, который стал предлагать ребятам добровольно оказать помощь государству в священной борьбе за урожай и отправиться на "целину" вместо военных сборов.
Условия рисовал увлекательные: сохранение 100% зарплаты по месту работы, посещение новых мест нашей необъятной страны, плюс возможность заработать на уборке урожая.
Я, как вольный казак, воспринял такое предложение весьма благосклонно и первым попросился внести меня в списки добровольцев.
Была дана неделя на сборы, хотя что там парню собираться - кинул в рюкзак трусы, носки, зубную щётку, фотоаппарат - вот и готов.
В день сборов за нами пришёл автобус и нас повезли на вокзал.
Главным нам поставили лейтенанта Алексея, но так как лейтенант был моложе многих "партизан", то все стали его называть просто Лёха, но при этом субординацию соблюдая.
Некоторые ехали на "целину" не по-первому разу и были подготовлены, как положено - в рюкзаках весело звенели бутылки с горячительными напитками, своим звоном недвусмысленно намекая, что путь будет весёлый.
Куда нас повезут Лёха не говорил, но все понимали, что урожай - это где-то на юге, так что было радостно от того, что скоро погреемся.
Поезд отправился и мы увидели, что едем вовсе не в сторону юга, а совсем даже в сторону севера.
Опытные "партизаны" небрежно бросили: "народ, без паники, просто лёгкого крюка даём!" и начали открывать запасы.
Путешествие началось.
Через двое суток, пьяные и весёлые, мы оказались в Мурманске.
Нас погрузили в автобус и повезли в Сафоново, на базу военной авиации.
Разместили в казарме, где все выспались, протрезвели и на следующий день нас повезли на автобазу получать транспорт.
Начали распределять машины, там были Зилы сто тридцатые, были Газы пятьдесят вторые, но когда я увидел законсервированные, новенькие, с иголочки, сто пятьдесят седьмые Зилы, которые носят кличку "Колун" - то попросил мне выдать именно такой.
Из нас сформировали автомобильный батальон под номером 123. Всем выдали обмундирование лётчиков военной авиации, чему каждый "партизан" был рад и горд, и через несколько дней мы поехали грузиться на платформы. Каждому "партизану" был выделен солдат из числа срочников, типа, как помощник для ремонта автомобиля, в случае таковой необходимости. При мне оказался Игорь Храмцов из Белоруссии. Некоторые партизаны восприняли такое дополнение, как повод почувствовать себя господами и срочники играли при них роль денщиков. У нас с Игорем сложились весьма дружеские отношения и я ему пообещал, что дёргать зря не буду, а напрягу только в случае серьёзной необходимости.
Машины были закреплены, мы в теплушках построили импровизированные нары и начался новый путь, теперь уже точно на юг.
Товарняк шёл не спеша, пропуская другие поезда и подолгу простаивая на полустанках и просто в каких-то безлюдных местах.
Конечно, народ выпивал, кто больше, кто меньше и за время пути мы успели потерять троих товарищей (один побежал искупаться в озере в полу-километре от того места, где стоял состав и не успел вовремя вернуться к отправлению, ещё один, повстречавшийся от возлияний, похоже, с "белочкой", на одном из перегонов, когда поезд ехал не очень быстро, с криком: "домой мне пора, братцы, ждут меня!" сиганул из открытой двери теплушки и был таков, а ещё один пропал ночью, так что история умалчивает о способе его исчезновения).
И вот, спустя две недели, мы на Кубани, в Краснодарском крае.
Спускаем транспорт с платформы и уже свои ходом направляемся в станицу Старомышастовская.
Там, в каких-то полуразваленных строениях и предстояло нам провести три месяца.
Соорудили огороженную автостоянку, поставили часового и начали организовывать быт.
А ещё через пару дней, когда мы обжились, началась та самая "священная борьба за урожай".
Начали вывозить с полей пшеницу на элеватор.
Я, каким-то чудом, за три дня с дури умудрился перевезти столько пшеницы, что мне вручили красный флаг передовика, который развевался на моей машине и у меня появилась привилегия - самому выбирать рейсы. И я охотно переключился на перевозку яблок, которыми можно было и самому наесться и ребятам в казарму привезти. Иной раз яблок не было, тогда переходил снова на пшеницу.
Принимай, Родина, зерно в закрома!
Три месяца на Кубани за работой пролетели очень быстро.
Нам было предложено: кто хочет вернуться, может сдать машины и их отправят домой, в Ленинград.
А кто проникся гордостью за свой благородный труд на благо Отчизны и видит в себе силы продолжить борьбу, может отправиться ещё на три месяца помогать с урожаем в Казахстан.
Всего несколько человек изъявили желание вернуться домой, а мы, дружно погрузившись на платформы, отправились в Северо-Казахстанскую область.
Поселились в деревне Беловка, рядом с трассой Петропавловск - Мамлютка.
Возили пшеницу, картошку, свёклу.
Однажды на заправках кончился бензин. Все машины становились на прикол и только владельцы "Колунов", как я, делали следующее ( не пытайтесь повторять это со своими машинами!) - в бак заливалась солярка ( хотя "Колун" вовсе не дизель!), в карбюратор впрыскивалось чуток бензина, мотор заводился и дальше пёр на солярке! Выше третьей скорости не переключался, но можно было хотя бы сгонять в сельпо соседней деревни за
Зверь машина!
Я с ребятами срочниками, маленький Валера и казах, не помню его имени.
И пролетело ещё три месяца и наступило время возвращаться в Ленинград.
Снова на платформы, снова теплушки.
Где-то в районе Челябинска я имел неосторожность засветить свой фотоаппарат прямо на вокзале, где мы стояли, пропуская литерный. Дорожная милиция засекла это дело и через несколько минут несколько человек взобрались на платформу и у меня реквизировали все плёнки. Причём, обещали, что проверят, не ли на снимках режимных объектов (а в то время вокзалы входили в эту группу) и, если всё будет в порядке, то пришлют мне плёнки домой.
Конечно же, что это оказалось неправдой и все плёнки благополучно канули в небытие.
Случайно сохранилась только одна плёнка, которая закатилась куда в машине и впоследствии была мной обнаружена.
Благодаря ей я могу сейчас смотреть на эти фотографии.
И вот что мне интересно: помог ли наш труд Родине, наполнили ли мы закрома достаточно для того, чтобы страна не нуждалась ни в чём, была ли такая необходимость во всех этих "целинах"?
Хотя, вспоминая то, что вскоре началось в девяностые, похоже, что не очень...
Но это была наша молодость...
Если у вас есть желание и возможность поддержать нас материально - мы будем благодарны любой помощи!
Спасибо за вашу поддержку!
Вы можете помочь нам через систему PayPal или через Яндекс.Деньги №410012254480750
С благодарностью - Николай и Анна.
Комментариев нет:
Отправить комментарий